Nedar смотрел сквозь экран, на котором горел вражеский корабль. Все было кончено; наконец-то кончено. Эта точка встречи Serpentis будет безопасна, по крайней мере, на некоторое время.

Он повернулся к своему второму-по-команде, серьезному и собранному человеку по имени Raze, и сказал: — Есть пара шифрованных сообщений, ждущих на моей личной линии. Одно для командования, другое нет. Отправь оба. — Рейз кивнул, резко отдал салют и ушел.

— Сэр, сэр, смотрите! Подкрепление!

— Слава Богу, — сказал Нидар. Капсулир бился за свой корабль, как лев. Половины дронов уже не было, благодаря жертве Эрона; его корабль выглядел так, словно разваливался на части, но оставшиеся дроны по-прежнему рвали Нидара и его соотечественников на куски.

Выскочили три корабля серпентис, несущие вебы, скрамблы и джаммеры (устройства, нарушающие работу варп- , маневровых двигателей и системы захвата цели противника — прим. перев.)

— Скажи им, чтобы занялись пилотом! Мы разберемся с оставшимися дронами.

Рейз склонился к интеркому. Корабли взяли курс на фрегат.

Эрон сократил дистанцию, что было его обычной тактикой, и капсулир применил веб на его корабле. Экипаж на борту судна Нидара услышал по интеркому Эрона: — Ладно, мне понадобится резерв, как только я выйду на орбиту вокруг него, и... подождите, что... Я не могу сбить ему прицел! Не могу сбить прицел!!

Нидар увидел на верхнем дисплее, как капсулир выпустил группу дронов, каждый из которых пошел прямо на корабль Эрона. Он обстреливал Эрона, снял щит и теперь бил в броню, сжигая ее и подбираясь все ближе к корпусу.

— Сосредоточьтесь на дронах, люди! — сказал Нидар — Черт с ним, о победе можно забыть.

— А как же Эрон, сэр? — тихо спросил Рейз.

— Эрон купит нам немного времени — так же тихо ответил Нидар.

Перед ними капсулир и его дроны продолжали раздирать корабль Эрона на части, пока, наконец, он не исчез в огненной вспышке.

Они были разбиты. Вдобавок, затрещали динамики судна. Это был Fremer. — Я подбит! — крикнул он.

Нидар переключил обзор на корабль Фримера. Он разваливался на куски под огнем капсулира, но оставался на курсе.

— Фример, убирайся оттуда — сказал Нидар.

— Нет, я не отступлю! — ответил Фример.

— Уходи, это приказ! Потом разберемся с этой жестянкой.

— Прости, — сказал Fremer. — Передай Марше, что я люблю ее.

Нидар придушил свои эмоции. — Я... передам. Будь уверен.

Когда его друг взорвался, Нидар включил интерком и произнес: — Эрон, ты отстал. Тащи сюда свою задницу, немедленно! Ей причитается пара пинков.

Динамики протрещали — Сэр! — в ответ.

«Мы отправляемся в бой,» писал Нидар, «и я не могу дальше быть с тобой. Мне так жаль.»

Он сидел у себя в тесном отсеке, его фрегат был на пути к точке рандеву. «Если боевой шаблон капсулира не изменится, он вскоре прибудет. Разведка показала, что все, что нам нужно — одна хорошая победа, один мощный удар, и агрессор уже никогда не вернется»

«Мы уходим одни в эти темные места; там стало слишком опасно для тех, кто хотел бы отправиться следом. После того как мы сделаем здесь свое дело, если вообще выживем, правила игры изменятся. Мне будут завидовать и ненавидеть. Там будут люди, алчущие моей крови, и я не могу, я не хочу, чтобы ты попала под перекрестный огонь. Я собираюсь связаться с очень опасными типами, и если они узнают, что ты со мной, они могут причинить тебе вред. Я не допущу, чтобы это случилось. Будь осторожна, Aredia»

Он подумал, что еще добавить, но чувствовал себя совершенно пустым. У них были хорошие времена, и она была для него большим подспорьем, но все это было не то.

Он сохранил письмо, проверил, чтобы оно было зашифровано и подготовил к отправке вместе с докладом командованию, но не послал. Как только они выйдут победителями из боя, он их отправит, но не раньше.

Это было в день нападения, в доках. Рейз подбежал к Нидару: — Сэр! — закричал он, — Подождите, сэр!

— Рейз, ради Бога — сказал Нидар. — Зови меня по имени. Мы через несколько часов идем в бой, и последнее, что хочется слышать перед смертью, это официальные обращения.

— Простите — сказал Рейз, пытаясь отдышаться. — Получил ваше сообщение сегодня утром. Только что закончил проверку. Вы были правы! Ток переключен на моторный отсек. Я бы никогда не нашел, если вы не попросили о глубокой проверке.

Нидар протер глаза. — Отлично. Замечательно. Как раз то, что нам нужно.

— Кто это был? — спросил Рейз.

Нидар посмотрел на него: — Что заставляет тебя думать, будто я знаю?

— Вы просили эту проверку, так что я знаю, что вы что-то подозревали. Кто несет ответственность?

— Не все ли равно? — ответил Нидар. — Мы обнаружили сбой, Рейз.

— Это важно, и вы это знаете. У нас нет времени, чтобы сообщить об этом, не сейчас, со всей этой бюрократией и проблемами, которые бы возникли. Я не отдам свой шанс вернуться из боя с капсулиром! Черт, я не позволю предателю летать где-то у меня за спиной.

— Слушай, мы... А, к черту — сказал Нидар. — Это был Эрон. Или кто-то из его команды. Я не уверен, что он смог бы сделать такое самостоятельно, но приказать-то точно мог.

— Это не новость — сказал Рейз, его лицо покраснело от гнева. — Этот тип для вас давно как кость в горле.

— Так и есть. Я просто не хотел бы, чтобы он там действительно застрял.

— Ну, ему это все-таки удалось. И теперь мы должны ответить.

— Что?

— Тот, кто творит такое, не заслуживает жизни. Мне очень жаль, но это очевидно. Я буду там, и я испорчу его ECMS (система помех, сбивающая противнику захват цели — прим. перев.) Он не узнает, пока не включит.

— Рейз...

— Вы знаете, я могу это сделать — сказал Рейз. — У меня техническое образование, я провожу все проверки нашего корабля, и я точно знаю, что сделать с ECM, чтобы оно заглохло. Все что мне нужно — ваше разрешение.

Нидар прислонился к металлической стене, и посмотрел на безмолвные звезды. — Ладно — сказал он наконец — Сделай это.

Когда Нидар возвращался в свою квартиру, думая о предстоящем утром нападении, он заметил Фримера и подошел к нему.

— Эй! — окликнул он его.

— О, привет. Еще на ногах?

— Да, пришлось позаботиться кое о чем. Слушай, э-э... о том, что ты говорил тогда, с парнями. Ты серьезно?

Фример почесал в затылке. — Да. Точно.

Они пошли к квартире Фримера. — Когда это случилось? — спросил Нидар.

— Ну, совсем недавно.

— Ты напился? Скажи мне, что ты напился.

— Ммм, ну, э-э... нет. Нет, я не пил — сказал Фример укоризненным тоном.

Нидар остановился и схватил его за плечи: — Скажи, пожалуйста, что ты не собираешься снова видеть эту женщину. Пожалуйста. Ради всего святого, пожалуйста!

Фример запнулся, отвел взгляд и снова почесал шею. — Ее зовут Марша — произнес он в конце концов.

— О, ради Бога! — закричал Нидар и отшатнулся от него.

Когда он шел к своей квартире, он услышал, как Фример крикнул ему: — Я никогда не чувствовал ничего подобного!

— Да я бы сдох, если бы сделал то, что сделал ты! — крикнул Нидар в ответ, прежде чем отошел за пределы слышимости.

Нидар только что вернулся из дока и устраивался у себя в каюте, когда пришло сообщение. Оно было шифрованным, но не от командования. Он улыбнулся, и открыл его.

Оно было от Аридии, которая желала ему удачи в бою и писала, что надеется услышать его, когда у него будет время. Она отметила, что он не должен беспокоиться, потому что даже если все пойдет не так, все равно она будет с ним, и она могла бы использовать свои связи, чтобы его карьера не пошла под откос. Она закончила письмо, упомянув бабочек, которых она чувствует, думая о нем, и сказала, немного подмигнул: «Я только надеюсь, что твоя жена не узнает»

Он снова улыбнулся и удалил сообщение, а затем начал писать новое, для Рейза.

— Нам надо поговорить — сказал Эрон.

— Конечно — ответил Нидар. Он возвращался домой, после вечера, проведенного в компании капитанов фрегатов, за обсуждением завтрашней миссии. Он чувствовал покой и умиротворение, и сумел пройти целых пятнадцать минут, не думая об откровениях Фримера.

— Ваша жена встречается с Фуриями — сказал Эрон.

Нидар продолжал идти, но замедлил шаг: — Что ты сказал?

— Все знают, что эта миссия сделает с нашими карьерами, и я не виню тех, кто хочет воспользоваться этим. Но это неправильно, Нидар. Это в корне неправильно.

— Как так? — спросил Нидар самым нейтральным тоном, на какой только был способен.

— Эти женщины — абсолютный ужас. Они сжали железной хваткой бесчисленное количество семей, с тех пор, как я себя помню. Сейчас они потеряли одного из своих рядов, и наконец-то появилось слабое место; мы должны этим воспользоваться.

— А я этого не делаю?

— Черт, вы не перестанете задавать вопросы? Мы можем изменить ситуацию, Нидар. Действительно можем. Но если ваша жена присоединится к Фуриям, то это приведет к гибели.

— Эрон, ты в самом деле хочешь сказать, что Серпентис должны устроить предательство и бунтовать против сильной власти?

Эрон плюнул. — Даже Серпентис не заслуживают этих женщин.

— Как бы то ни было, я не изменю своей позиции. Может быть, Scyldie разговаривает с ними, может быть, нет. Но если она вступит в их ряды, я, конечно, не разочаруюсь.

— У нас будет длинный разговор об этом после окончания миссии — сказал Эрон.

— Не о чем говорить! — закричал на него Нидар. — Это останется, как есть, Эрон! Либо ты примешь это, либо нет, но твое мнение по этому вопросу на самом деле вообще ничего не значит!

Эрон сказал: — Жаль слышать. Но я учту это — и зашагал прочь.

Нидар смотрел ему вслед, медленно сжимая и разжимая кулаки, пока Эрон не скрылся из виду. Он стоял долго, молча размышляя под бесцельными взглядами звезд. В конце концов, он повернулся и пошел прочь, не к жилым помещениям, а в док. Нужно было кое-что переключить.

Капитаны сидели вместе, вздрагивая от ветра и пытаясь расслабиться. Ночь перед боем всегда пугала людей, это было хуже, чем столкнуться с опасностью лицом к лицу.

Регулярные экипажи пиратов обычно не вступали в бой с капсулирами — эту задачу лучше было оставить небольшим элитным подразделениям кадровых пилотов их фракций. Либо, если кому-то не повезло, эта обязанность налагалась в качестве наказания — но для смертного капитана это был один из лучших способ завоевать славу и уважение своей организации.

Этот капсулир считался низкой угрозой их интересам, в лучшем случае он был любителем, но даже капсулир — любитель оставался невероятно опасным существом. Это был секрет, старательно скрываемый от широкой общественности: пиратские группировки, столкнувшиеся нос к носу с капсулиром даже умеренных талантов, получали практически смертный приговор.

Однажды они завели разговор о девушках, с которыми спали. Нидар, удачно женившийся, отказался от комментариев.

— Да брось — сказал Эрон почти с упреком — У тебя есть девушка на стороне, я уверен.

Нидар только улыбнулся; Эрон улыбнулся в ответ. Разговор пошел дальше, но Нидару пришло на ум, что Эрон смотрел на него, пожалуй, слишком долго.

— Ладно, ладно, проехали — сказал кто-то. — Сколько было самой старой, с которой вы спали?

— Да брось! — сказал другой.

— Нет, нет, это любопытно — прокомментировал Эрон. — Давайте разберемся! — он засмеялся, и Нидар засмеялся вместе с ним.

— У меня была одна — сказал Фример. Другие сразу же замолчали и прислушались. Простодушный словно животное, он был хорошим капитаном, но обладал примерно такой же социальной интуицией, как Федо. Никто никогда не слышал о том, чтобы он был с женщиной, и большинство присутствующих поспорили бы на правый глаз, что никогда и не будет.

— Когда это было? — спросил кто-то в недоумении.

— Совсем недавно — ответил Фример, слабым подергиванием рта обозначая эфемерную улыбку. Когда никто не нашелся, что сказать, он добавил: — Восемьдесят два.

Эрон подавился напитком. Нидар почувствовал, как отвисла его челюсть.

— ... Что? — кто-то сумел произнести, наконец.

Фример выпрямился, вызывающе и яростно краснея: — Восемьдесят два!

В зале наступила полная, мертвая тишина. Нидар ощутил свое сердцебиение. Кто-то, наконец, спросил: — Ну, ну, она была горячая?

— Ей было восемьдесят два! — сказал в отчаянии Фример, его голос прозвучал скрипуче и хрипло.

Они могли бы остаться там сидеть на вечные времена, подавленные глубиной мысли о человеческих поступках, но Нидар не смог сопротивляться. — Так... это было нормально?

— О, да! — сказал Фример с идиотской улыбкой — Она была очень нежной.

Он позвонил жене.

— Как настроение? — спросила она.

— Очень хорошо. Мы собираемся встретиться, немного выпить и пообщаться, ты понимаешь. Снять стресс.

— Это значит, работать?

— Не совсем так. Провести время, успокоить нервы.

— Что думаешь о миссии? — спросила Скилди.

— Полагаю, то же самое, что и ты, когда собираешься к Фуриям — сказал он с преувеличенной дрожью, которая рассмешила ее. — Я люблю твой смех — сказал он.

— Спасибо — сказала она скромно, и добавила: — В любом случае, все к лучшему. Мы оба успешны, и на пути к власти и счастью. Больше не будет сумасшедшего, безумного риска миссий. Больше не увижу эту сучку Аридию.

Теперь настала его очередь смеяться. — Она была очень полезной — сказал он дразнящим тоном. — И ты знаешь, что она будет жизненно важной, если один из нас сгорит.

— О, я уверена, что она была полезной — ответила Скилди — Во всех смыслах.

— Досадно, что мы не можем взять ее с собой — сказал Нидар.

— Ты уверен, что она не отправится за нами? — поинтересовалась Скилди.

Нидар колебался. — Я перестрахуюсь. Я напишу ей письмо и отправлю его после успеха миссии — сказал он.

— Я не вмешиваюсь, как они, в то, как ты ведешь свои дела — поддразнила его Скилди — А ты уверен, что раз ты нарушишь порядок вещей, она не раскроет все?

— Нет, все будет хорошо. Я напишу искреннее письмо, что бросаю ее, даже если она подозревает правду. И я намекну, что если все всплывет наружу, у нее будут серьезные проблемы. Ну, а если проигнорирует — я ее просто прикончу.

— Жаль — сказала Скилди. — Кстати, ты ничего не сказал мне о миссии, за исключением ее цели. Я умру от любопытства! Надеюсь, ты хорошо подготовился.

— Не будь такой любопытной, любопытная девушка — ответил он в том же дразнящем тоне, но почувствовал, что за его голосом скрыта темнота. — Все будет хорошо.

— Ты уверен, малыш? — спросила она.

— Я должен быть уверен — сказал он со вздохом.

— Ладно — сказала Скилди. — Будь осторожен, свяжемся завтра.

— Еще бы — сказал он и импульсивно добавил: — Я люблю тебя. Ты как летний ветерок в этой холодной и тяжелой жизни.

Она притихла, но, в конце концов, ответила: — Я тоже тебя люблю, дорогой. Я каждый день благодарю Бога за то, что нашла тебя, и за то, что ты стал пилотом, а не писателем — и повесила трубку, пока он все еще смеялся.

Перевод © Ribnadzor